(no subject)
Oct. 24th, 2008 06:25 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
major_p Неизвестный угрожает взорвать самолет над Москвой сообщает "Эхо Москвы" со ссылкой на "источники в правоохранительных органах"
Я думаю, что этот террорист скорее всего блефует и никакой взрывчатки у него нет. Но, подождем развития событий.
А под катом моя давняя статеечка про то, как пытаются предупреждать подобные случаи. К сожалению, сайт, где она была опубликована, накрылся медным тазом. Так что без гиперссылки.
Тема терроризма остается актуальной для всех стран, в том числе и для России. И воздушный терроризм, всю опасность которого мир осознал только после 11 сентября 2001 года, сегодня – одна из основных мировых угроз.
Как театр начинается с вешалки, так и полет начинается с аэропорта. И если службы безопасности на земле сработают как положено, ваши шансы стать жертвой воздушных пиратов и террористов практически сводятся к нулю.
19 мая 2006 года в Международном аэропорту Домодедово состоялся семинар для журналистов “СМИ и воздушный антитеррор”. Он был организован Институтом развития прессы совместно с Международным аэропортом Домодедово в рамках проекта “Будущее без терроризма, терроризм без будущего”.
Как следует из названия, на семинаре предполагалось обсудить роль СМИ в противодействии терроризму, вопросы самоцензуры СМИ при освещении антитеррористических мероприятий и т.п. Однако, выслушав, несомненно, интересные доклады генерального директора Всемирного антикриминального и антитеррористического фонда Виктора Куликова, директора по связям с общественностью этого фонда Эммы Щербаненко и директора Института развития прессы Ольги Карабановой, журналисты перевели разговор на более конкретные вопросы борьбы с воздушным терроризмом и обеспечения авиационной безопасности.
Выяснилось, что семинар не случайно проходил именно в Домодедове. Совсем недвно здесь прошло выездное заседание Комитета по безопасности Госдумы, именно на базе Домодедова будет работать всероссийский центр по противодействию терроризму на воздушном транспорте. Сегодня этот аэропорт в области обеспечения безопасности служит примером не только для аэропортов России и стран СНГ, но и для многих европейских аэропортов.
На вопросы журналистов ответил пресс-секретарь группы “Ист Лайн” Сергей Евгеньевич Танащук.
– Как много средств вы тратите на обеспечение безопасности?
– В прошлом году группа “Ист Лайн” инвестировала в систему авиационной безопасности 120 миллионов долларов на дальнейшее расширение аэропортового комплекса домодедово, в том числе на закупку новых систем обеспечения авиационной безопасности. В этом году планировалось инвестировать 150 миллионов. Мы пересмотрели эту сумму и истратим в этом году 180 миллионов, в том числе 10 миллионов долларов на повышение безопасности наших пассажиров.
“Ист Лайн” – единственный в России частный оператор аэропорта. Нас часто спрашивают: “То, что вы делаете, это ради красивой картинки, ради фасада, или за этим что-то стоит?” Да, фасад будет красивым, стильным, но мы выносим фасадную стену вперед на 30 метров, чтобы было больше места для пассажиров, мы увеличиваем в два раза число стоек регистрации, чтобы багаж, уходя в подземный этаж, попадал на автоматическую систему сортировки. А эта система будет иметь пятиуровневую подсистему автоматического досмотра багажа. Значит, будет обеспечена еще большая надежность, практически не будет шанса у багажа, в котором есть что-либо запрещенное, пройти через систему и попасть на борт. Это будет уникальная, в том числе и для Европы, система. На разных ее этапах будут использованы устройства, определяющие присутствие взрывчатых веществ на основании их молекулярной структуры. Все лучшее, что могло быть нами закуплено на мировых рынках, – там. Это лишь одна из систем.
Кроме того, скоро начнет работать уникальная система голосового профайлинга, которая сегодня есть только у нас и в Израиле. Она является продолжением и дополнением традиционного профайлинга, когда специально обученный сотрудник приглашает пассажира к стойке, чтобы опросить более детально, основываясь на том, как он выглядит и что говорит. Система голосового профайлинга оценивает не то, ЧТО вы говорите, а то, КАК вы это говорите, оценивает уровень вашего волнения, колебания тембра голоса и т.д. После того как в начале апреля мы презентовали эту систему, СМИ поспешили назвать ее детектором лжи. На самом деле это не так, она даже выглядит по-другому – это обыкновенная телефонная трубка, которую испытуемый держит в руках, и все, что ему нужно, это ответить на четыре-пять вопросов, вся процедура занимает меньше минуты.
Наша сфера деятельности заканчивается, когда самолет взлетает, но уверяю вас, что в аэропорту у нас очень много работы. Это не только досмотр пассажиров, это досмотр всех транспортных средств, экипажей, груза. Все, что касается этих вещей, лежит на наших плечах. Безопасность на борту – зона ответственности авиакомпании. Мы передаем им эстафетную палочку. Если нами все хорошо сделано, то запрещенные к провозу предметы на борт самолета не попадут.
– Вы вкладываете очень большие деньги. Как это отразится на стоимости билетов?
– Это окупается за счет того, что люди чувствуют себя более защищенными, не боятся летать, растет пассажиропоток, соответственно растут наши доходы. Если вы помните, после августа 2004 года (тогда в результате террористического акта погибли пассажиры двух самолетов, вылетевших как раз из Домодедова. – Ред.) был очень резкий, на десятки процентов, спад числа авиапассажиров, причем не только у нас, но и у “Аэрофлота”, который летает из Шереметьево. Поэтому, если, не дай Бог, что-то случится, это коснется всех. Чтобы этого не произошло, мы и работаем.
- Из международных зарубежных аэропортов кто сегодня является лидером?
– В чем-то одни аэропорты лучше нас, в чем-то мы лучше их. Скажем, есть у нас две системы рентгеновского контроля пассажиров, одна из которых стоит в секторе внутренних линий, другая – в секторе международных. Система, позволяющая буквально сканировать тело человека, определять, есть ли запрещенные к провозу предметы внутри человеческих органов. Подобные системы есть, скажем, у англичан, в аэропорту Хитроу (Heathrow), но они не позволяют определять наличие таких предметов, например, во внутренних органах человека. Наша система это может. Вот вам пример того, что мы идем впереди Лондона. Есть, например, установка, которой оснащен буквально каждый офис Агентства по борьбе с наркотиками США. Это мобильный прибор для обнаружения наркотических и взрывчатых веществ, позволяющий выявлять в течение восьми секунд наличие порядка 40 взрывчатых и наркотических веществ. От взрывчатых веществ, например ТНТ и RDX (гексогена), до кокаина и экстази. Как утверждают его разработчики, показания этого прибора еще ни разу не были опровергнуты в суде. Лучшее оборудование, которое есть сегодня в мире, используется у нас.
– Самым слабым звеном в системе считается человеческий фактор. Насколько ваша система защищена от недобросовестности, непрофессионализма и халатности сотрудников?
– У нас есть уникальная служба авиационной безопасности (САБ), единственная в России полностью сертифицированная служба, которая проводит обучение как в своем центре, так и за границей. Не каждый человек может попасть туда на работу. Очень строгие правила отбора и жесткие требования, но, даже если вас приняли на работу, это не значит, что вы можете спокойно жить и ни о чем не думать. Каждый день сотрудника САБ – это испытание. На своем рабочем месте он постоянно находится под контролем. Например, если в ходе досмотра сотрудник не попросит вас показать свой мобильный телефон и включить его, это будет нарушением инструкции. В первый раз у такого сотрудника могут быть вычеты из зарплаты, если таких случаев будет несколько, то он может потерять свою работу. Есть список того, что необходимо делать. Все сотрудники понимают свою ответственность.
Активно используем биометрические системы для контроля доступа на закрытые объекты. Кроме того, есть системы, о которых мы просто не можем рассказывать, но, поверьте, их очень много. Например, сейчас мы находимся в служебной зоне. По пути сюда ваши лица, как и лица наших сотрудников, попали в область наших видеокамер и несколько месяцев будут храниться в цифровом формате…
– Есть ли у вас статистика предотвращения каких-то криминальных, противоправных действий?
– Есть, она во многом закрыта, но я могу вам привести некоторые факты. Недавно наши сотрудники задержали семью, прилетевшую из Узбекистана. Эта семья пыталась провезти наркотики, проглотив их в герметичных пакетиках. С помощью технических средств мы их обнаружили.
После ужесточения мер безопасности в октябре 2004 года мы увидели, что почему-то в мусорных баках в зоне досмотра стало появляться очень много небольших доз наркотиков. То есть люди видят, что не смогут пронести даже небольшой пакетик, и пытаются избавиться от наркотиков. Меры безопасности, которые мы ввели: тактильный досмотр, досмотр содержимого дамских сумочек и кошельков и другие меры оказались действительно эффективными.
Счет изъятым ножам идет на сотни. Есть и более серьезные находки, были случаи изъятия огнестрельного оружия и боеприпасов.
– Не могли бы вы подробнее рассказать о международном сотрудничестве? Наверняка у вас есть контакты с вашими зарубежными партнерами, коллегами.
– Мы внимательно следим за тем, что делается в этой области в мире. Любая новинка, которая появляется в любой стране в области авиационной безопасности, тщательно изучается. Одна из стран, со спецслужбами которой мы начали работать в первую очередь, – Израиль. Это понятно, потому что компания “Эль-Аль”, официальный государственный перевозчик этой страны, сейчас выполняет полеты из Домодедово. Израильский опыт нами тщательно изучен и сейчас используется, в том числе в ходе процедуры профайлинга. Другая страна, к опыту которой мы все время присматриваемся, это США. В преддверии полетов американского перевозчика мы должны были пройти сертификацию в TSA – Transportation Security Administration (Администрация транспортной безопасности США, создана в ответ на события 11 сентября 2001 года– Ред.). Мы это сделали, и теперь открыт путь полетам к намамериканских авиакомпаний.
– Насколько трудно осуществлять сейчас международное сотрудничество? Готовы ли международные аэропорты к обмену опытом, технологиями?
– Мне и руководителям нашей САБ довелось участвовать в международной конференции по авиационной безопасности в Амстердаме. Аэропорт Амстердама Скипхол (Schiphol) – один из крупнейших европейских аэропортов, гордится своей системой безопасности. На конференции речь шла об отношениях между Европой и Америкой, о политике “чистого неба”, квотах на полеты в Европу, Америку и т.д. Наша делегация во время этих дебатов заявила: “Вы знаете, мы приехали сюда не участвовать в обсуждении вопросов евро-американских отношений, а решать вопрос о том, как в Европе и России повысить безопасность пассажиров. Чем вы нам конкретно можете помочь?” Тогда руководитель аэропорта Скипхол прервал заседание и дал распоряжение начальнику службы безопасности. В этот же день для нас провели трехчасовую экскурсию по аэропорту. Мы осмотрели все, что можно было посмотреть. Побывали в святая святых – оперативном штабе управления САБ, в десятках мест, куда и не мечтали попасть. Мы, кстати, убедились в том, что уровень безопасности в Домодедове ничуть не ниже, чем в аэропорту Амстердама.
– Террористы придумывают какие-то новые способы проноса на борт взрывчатки и т.п.?
– Всегда можно найти что-то новое, это тот прогресс, который мы, пожалуй, хотели бы затормозить. Да, есть новые способы, но работа по их выявлению решается властями, спецслужбами. Мы же концентрируем усилия на том, чтобы поставить заслон на пути уже известных способов. Обувь, каблуки – это то, что до августа 2004 года вообще не принималось во внимание. С октября того 2004 года мы начали требовать, чтобы пассажиры снимали обувь, которая потом вместе с верхней одеждой досматривается на наших интроскопах. Конечно, это радикально. Во многих европейских аэропортах этого не делают. Хотя, я вас уверяю, в один каблук можно поместить очень много неприятных вещей. Мы ведем работу по всем на данный момент известным способам проноса, провоза запрещенных предметов. И, естественно, если мы получим информацию о каком-то новом способе, мы немедленно поделимся ей со спецслужбами и примем к сведению.
– Возникают ли у вас конфликтные ситуации с пассажирами на почве мер безопасности, как вы их решаете?
– Да, часть пассажиров ропщет. Мы проводили исследования, и очень многие, примерно каждый четвертый говорил о том, что из всех мер (тактильный досмотр, интроскопы и пр.) именно снятие обуви вызывает наибольшие возражения. Но в том же опросе мы спросили пассажиров, согласны ли они терпеть это, если за счет этого повышается их безопасность. Около 70% ответили, что согласны.
В аэровокзальном комплексе у нас мраморный пол, мы не можем его ничем заменить, поскольку выдерживаем общий дизайн архитектуры. Но чтобы уменьшить дискомфорт, в той зоне, где досматриваются пассажиры, постелили ковровые дорожки.
– А если пассажир упирается? “Нет и все, я отказываюсь!” Как вы поступаете в таком случае?
– Были случаи отказа от тактильного досмотра, в основном от лиц исламского вероисповедания. Почти всегда протестуют женщины-мусульманки. У нас есть готовое решение. Это те системы рентгеновского контроля, о которых я говорил. Если человек не хочет проходить тактильный досмотр, он может пройти через такую систему, она абсолютно безопасна. Буквально в течение шесть-восемь секунд оператор получает рентгеновский портрет этого человека и всего того, что есть из запрещенных предметов в его одежде и внутренних полостях. Этим способом досмотра также пользуются те, кто опаздывает. Обычная процедура занимает минуты три, а так не более полминуты.
Еще раз скажу, система абсолютно безопасна для здоровья, сертифицирована Росздравнадзором. Пройдя через сканер, вы получите такую же дозу облучения, как при полете на высоте 10 тысяч метров в течение всего пяти-семи минут.
– Вы сказали, что система голосового профайлинга фиксирует волнение человека. Но многие люди просто боятся лететь. Как с этим быть?
– Действительно, система, используя психоэмоциональный анализ голоса, по речи определит лиц, вызывающих подозрение. Этого человека пригласят для более детальной беседы с сотрудником САБ, психологом. Если причина волнения – страх перед полетом или какие-то личные переживания, перед ним извинятся, и он сможет пройти на посадку. Я вас уверяю, что эта система очень эффективна. 5 апреля, когда мы проводили ее презентацию для российских и зарубежных журналистов, один иностранный корреспондент с нашего разрешения специально положил в карман нож и пытался ввести систему в заблуждение. Это ему не удалось.
– Расскажите подробнее об этой системе.
– Эта система на сегодняшний день используется только в двух странах: в Израиле – на регулярной основе, и у нас, где пока проведено пробное испытание. Начало практического использования намечено на вторую половину этого года.
Система многоуровневого психоэмоционального анализа голоса GК-1 разработана израильской компанией NEMESYSCO. Многомесячные испытания, проводившиеся Службой авиационной безопасности аэропорта Домодедово, компанией “Ареопаг-Центр” и Отделом по борьбе с контрабандой наркотиков (ОБКН) Домодедовской таможни, подтвердили ее высокую эффективность. Система GK-1 – своего рода средство автоматизации профайлинга и повышения его эффективности, в том числе за счет исключения проблем, связанных с проявлениями “человеческого фактора” (утомляемость персонала, возможность сговора и т.д.). Система не является детектором лжи, который фокусируется на каком-либо значимом вопросе, так как пытается путем многоуровневого анализа эмоциональных параметров голоса человека обнаружить НАМЕРЕНИЕ совершить преступление в ближайшее время. В отличие от случая, когда преступление уже произошло, намерение совершить его выражается в уникальном психоэмоциональном состоянии организма, что может быть обнаружено.
– Выбор системы производился на основе технического анализа или на основе открытого конкурса?
– Анализировались многие системы, но все мы знаем, что ни одна страна не продвинулась так далеко в борьбе с терроризмом как Израиль. Было бы глупо не использовать их опыт.
– Сколько уровней защиты проходит пассажир?
– Достаточно много. Этапов много, мы измеряем их на десятки. Вы могли услышать от официальных лиц о пяти или шести рубежах. Это и правда, и неправда. На самом деле их намного больше. О многих мы не говорим. Все начинается намного раньше, еще до входа человека в здание терминала. Рубежей много, дело не в том, сколько их, а как качественно они работают.
– В поезде Павелецкий вокзал – аэропорт Домодедово есть рубеж защиты?
– Поезда патрулируются сотрудниками СБ. Но поезд не является основным рубежом, потому что человек может приехать, сойти с поезда и уйти. То, что делается на Павелецком вокзале, в поезде – это предварительные меры. Все серьезные меры предпринимаются уже на подъезде к аэропорту и непосредственно в здании аэровокзального комплекса.
После этого журналистов пригласили на экскурсию, чтобы “изнутри” показать, как работает Служба авиационной безопасности аэропорта. Мы увидели тот самый рентгеновский сканер (и даже проверили его работу на одном из наших коллег), интроскопы, которые автоматически находят в багаже подозрительные предметы и обращают на них внимание операторов. Мы познакомились с собачками, которые, несмотря на добродушный вид, представляют серьезную угрозу для террористов и наркокурьеров – собачий нос находит взрывчатку и наркотики не хуже электронных приборов. Мы видели, как симпатичные девушки в белых перчатках производили “мануальный досмотр” пассажиров. И, скажите, какой мужчина в здравом уме променяет это на какой-то там рентген? А завершилась экскурсия показательным выступлением группы быстрого реагирования САБ, которая на наших глазах за несколько секунд обезвредила двух “хулиганов”, напавших на охранников.
"Международник.ru май 2006г.
UPD: Инцидент в самолете "Адлер-Москва", возможно, связан с пьяной выходкой одного из пассажиров. Ситуация в самолете, вылетевшем из Адлера в Москву, возможно, нормализовалась, а инцидент был связан с пьяной выходкой одного из пассажиров, сообщили "Интерфаксу" источники в правоохранительных органах.
Захваченный самолет приземлился во Внуково.
Я думаю, что этот террорист скорее всего блефует и никакой взрывчатки у него нет. Но, подождем развития событий.
А под катом моя давняя статеечка про то, как пытаются предупреждать подобные случаи. К сожалению, сайт, где она была опубликована, накрылся медным тазом. Так что без гиперссылки.
Тема терроризма остается актуальной для всех стран, в том числе и для России. И воздушный терроризм, всю опасность которого мир осознал только после 11 сентября 2001 года, сегодня – одна из основных мировых угроз.
Как театр начинается с вешалки, так и полет начинается с аэропорта. И если службы безопасности на земле сработают как положено, ваши шансы стать жертвой воздушных пиратов и террористов практически сводятся к нулю.
19 мая 2006 года в Международном аэропорту Домодедово состоялся семинар для журналистов “СМИ и воздушный антитеррор”. Он был организован Институтом развития прессы совместно с Международным аэропортом Домодедово в рамках проекта “Будущее без терроризма, терроризм без будущего”.
Как следует из названия, на семинаре предполагалось обсудить роль СМИ в противодействии терроризму, вопросы самоцензуры СМИ при освещении антитеррористических мероприятий и т.п. Однако, выслушав, несомненно, интересные доклады генерального директора Всемирного антикриминального и антитеррористического фонда Виктора Куликова, директора по связям с общественностью этого фонда Эммы Щербаненко и директора Института развития прессы Ольги Карабановой, журналисты перевели разговор на более конкретные вопросы борьбы с воздушным терроризмом и обеспечения авиационной безопасности.
Выяснилось, что семинар не случайно проходил именно в Домодедове. Совсем недвно здесь прошло выездное заседание Комитета по безопасности Госдумы, именно на базе Домодедова будет работать всероссийский центр по противодействию терроризму на воздушном транспорте. Сегодня этот аэропорт в области обеспечения безопасности служит примером не только для аэропортов России и стран СНГ, но и для многих европейских аэропортов.
На вопросы журналистов ответил пресс-секретарь группы “Ист Лайн” Сергей Евгеньевич Танащук.
– Как много средств вы тратите на обеспечение безопасности?
– В прошлом году группа “Ист Лайн” инвестировала в систему авиационной безопасности 120 миллионов долларов на дальнейшее расширение аэропортового комплекса домодедово, в том числе на закупку новых систем обеспечения авиационной безопасности. В этом году планировалось инвестировать 150 миллионов. Мы пересмотрели эту сумму и истратим в этом году 180 миллионов, в том числе 10 миллионов долларов на повышение безопасности наших пассажиров.
“Ист Лайн” – единственный в России частный оператор аэропорта. Нас часто спрашивают: “То, что вы делаете, это ради красивой картинки, ради фасада, или за этим что-то стоит?” Да, фасад будет красивым, стильным, но мы выносим фасадную стену вперед на 30 метров, чтобы было больше места для пассажиров, мы увеличиваем в два раза число стоек регистрации, чтобы багаж, уходя в подземный этаж, попадал на автоматическую систему сортировки. А эта система будет иметь пятиуровневую подсистему автоматического досмотра багажа. Значит, будет обеспечена еще большая надежность, практически не будет шанса у багажа, в котором есть что-либо запрещенное, пройти через систему и попасть на борт. Это будет уникальная, в том числе и для Европы, система. На разных ее этапах будут использованы устройства, определяющие присутствие взрывчатых веществ на основании их молекулярной структуры. Все лучшее, что могло быть нами закуплено на мировых рынках, – там. Это лишь одна из систем.
Кроме того, скоро начнет работать уникальная система голосового профайлинга, которая сегодня есть только у нас и в Израиле. Она является продолжением и дополнением традиционного профайлинга, когда специально обученный сотрудник приглашает пассажира к стойке, чтобы опросить более детально, основываясь на том, как он выглядит и что говорит. Система голосового профайлинга оценивает не то, ЧТО вы говорите, а то, КАК вы это говорите, оценивает уровень вашего волнения, колебания тембра голоса и т.д. После того как в начале апреля мы презентовали эту систему, СМИ поспешили назвать ее детектором лжи. На самом деле это не так, она даже выглядит по-другому – это обыкновенная телефонная трубка, которую испытуемый держит в руках, и все, что ему нужно, это ответить на четыре-пять вопросов, вся процедура занимает меньше минуты.
Наша сфера деятельности заканчивается, когда самолет взлетает, но уверяю вас, что в аэропорту у нас очень много работы. Это не только досмотр пассажиров, это досмотр всех транспортных средств, экипажей, груза. Все, что касается этих вещей, лежит на наших плечах. Безопасность на борту – зона ответственности авиакомпании. Мы передаем им эстафетную палочку. Если нами все хорошо сделано, то запрещенные к провозу предметы на борт самолета не попадут.
– Вы вкладываете очень большие деньги. Как это отразится на стоимости билетов?
– Это окупается за счет того, что люди чувствуют себя более защищенными, не боятся летать, растет пассажиропоток, соответственно растут наши доходы. Если вы помните, после августа 2004 года (тогда в результате террористического акта погибли пассажиры двух самолетов, вылетевших как раз из Домодедова. – Ред.) был очень резкий, на десятки процентов, спад числа авиапассажиров, причем не только у нас, но и у “Аэрофлота”, который летает из Шереметьево. Поэтому, если, не дай Бог, что-то случится, это коснется всех. Чтобы этого не произошло, мы и работаем.
- Из международных зарубежных аэропортов кто сегодня является лидером?
– В чем-то одни аэропорты лучше нас, в чем-то мы лучше их. Скажем, есть у нас две системы рентгеновского контроля пассажиров, одна из которых стоит в секторе внутренних линий, другая – в секторе международных. Система, позволяющая буквально сканировать тело человека, определять, есть ли запрещенные к провозу предметы внутри человеческих органов. Подобные системы есть, скажем, у англичан, в аэропорту Хитроу (Heathrow), но они не позволяют определять наличие таких предметов, например, во внутренних органах человека. Наша система это может. Вот вам пример того, что мы идем впереди Лондона. Есть, например, установка, которой оснащен буквально каждый офис Агентства по борьбе с наркотиками США. Это мобильный прибор для обнаружения наркотических и взрывчатых веществ, позволяющий выявлять в течение восьми секунд наличие порядка 40 взрывчатых и наркотических веществ. От взрывчатых веществ, например ТНТ и RDX (гексогена), до кокаина и экстази. Как утверждают его разработчики, показания этого прибора еще ни разу не были опровергнуты в суде. Лучшее оборудование, которое есть сегодня в мире, используется у нас.
– Самым слабым звеном в системе считается человеческий фактор. Насколько ваша система защищена от недобросовестности, непрофессионализма и халатности сотрудников?
– У нас есть уникальная служба авиационной безопасности (САБ), единственная в России полностью сертифицированная служба, которая проводит обучение как в своем центре, так и за границей. Не каждый человек может попасть туда на работу. Очень строгие правила отбора и жесткие требования, но, даже если вас приняли на работу, это не значит, что вы можете спокойно жить и ни о чем не думать. Каждый день сотрудника САБ – это испытание. На своем рабочем месте он постоянно находится под контролем. Например, если в ходе досмотра сотрудник не попросит вас показать свой мобильный телефон и включить его, это будет нарушением инструкции. В первый раз у такого сотрудника могут быть вычеты из зарплаты, если таких случаев будет несколько, то он может потерять свою работу. Есть список того, что необходимо делать. Все сотрудники понимают свою ответственность.
Активно используем биометрические системы для контроля доступа на закрытые объекты. Кроме того, есть системы, о которых мы просто не можем рассказывать, но, поверьте, их очень много. Например, сейчас мы находимся в служебной зоне. По пути сюда ваши лица, как и лица наших сотрудников, попали в область наших видеокамер и несколько месяцев будут храниться в цифровом формате…
– Есть ли у вас статистика предотвращения каких-то криминальных, противоправных действий?
– Есть, она во многом закрыта, но я могу вам привести некоторые факты. Недавно наши сотрудники задержали семью, прилетевшую из Узбекистана. Эта семья пыталась провезти наркотики, проглотив их в герметичных пакетиках. С помощью технических средств мы их обнаружили.
После ужесточения мер безопасности в октябре 2004 года мы увидели, что почему-то в мусорных баках в зоне досмотра стало появляться очень много небольших доз наркотиков. То есть люди видят, что не смогут пронести даже небольшой пакетик, и пытаются избавиться от наркотиков. Меры безопасности, которые мы ввели: тактильный досмотр, досмотр содержимого дамских сумочек и кошельков и другие меры оказались действительно эффективными.
Счет изъятым ножам идет на сотни. Есть и более серьезные находки, были случаи изъятия огнестрельного оружия и боеприпасов.
– Не могли бы вы подробнее рассказать о международном сотрудничестве? Наверняка у вас есть контакты с вашими зарубежными партнерами, коллегами.
– Мы внимательно следим за тем, что делается в этой области в мире. Любая новинка, которая появляется в любой стране в области авиационной безопасности, тщательно изучается. Одна из стран, со спецслужбами которой мы начали работать в первую очередь, – Израиль. Это понятно, потому что компания “Эль-Аль”, официальный государственный перевозчик этой страны, сейчас выполняет полеты из Домодедово. Израильский опыт нами тщательно изучен и сейчас используется, в том числе в ходе процедуры профайлинга. Другая страна, к опыту которой мы все время присматриваемся, это США. В преддверии полетов американского перевозчика мы должны были пройти сертификацию в TSA – Transportation Security Administration (Администрация транспортной безопасности США, создана в ответ на события 11 сентября 2001 года– Ред.). Мы это сделали, и теперь открыт путь полетам к намамериканских авиакомпаний.
– Насколько трудно осуществлять сейчас международное сотрудничество? Готовы ли международные аэропорты к обмену опытом, технологиями?
– Мне и руководителям нашей САБ довелось участвовать в международной конференции по авиационной безопасности в Амстердаме. Аэропорт Амстердама Скипхол (Schiphol) – один из крупнейших европейских аэропортов, гордится своей системой безопасности. На конференции речь шла об отношениях между Европой и Америкой, о политике “чистого неба”, квотах на полеты в Европу, Америку и т.д. Наша делегация во время этих дебатов заявила: “Вы знаете, мы приехали сюда не участвовать в обсуждении вопросов евро-американских отношений, а решать вопрос о том, как в Европе и России повысить безопасность пассажиров. Чем вы нам конкретно можете помочь?” Тогда руководитель аэропорта Скипхол прервал заседание и дал распоряжение начальнику службы безопасности. В этот же день для нас провели трехчасовую экскурсию по аэропорту. Мы осмотрели все, что можно было посмотреть. Побывали в святая святых – оперативном штабе управления САБ, в десятках мест, куда и не мечтали попасть. Мы, кстати, убедились в том, что уровень безопасности в Домодедове ничуть не ниже, чем в аэропорту Амстердама.
– Террористы придумывают какие-то новые способы проноса на борт взрывчатки и т.п.?
– Всегда можно найти что-то новое, это тот прогресс, который мы, пожалуй, хотели бы затормозить. Да, есть новые способы, но работа по их выявлению решается властями, спецслужбами. Мы же концентрируем усилия на том, чтобы поставить заслон на пути уже известных способов. Обувь, каблуки – это то, что до августа 2004 года вообще не принималось во внимание. С октября того 2004 года мы начали требовать, чтобы пассажиры снимали обувь, которая потом вместе с верхней одеждой досматривается на наших интроскопах. Конечно, это радикально. Во многих европейских аэропортах этого не делают. Хотя, я вас уверяю, в один каблук можно поместить очень много неприятных вещей. Мы ведем работу по всем на данный момент известным способам проноса, провоза запрещенных предметов. И, естественно, если мы получим информацию о каком-то новом способе, мы немедленно поделимся ей со спецслужбами и примем к сведению.
– Возникают ли у вас конфликтные ситуации с пассажирами на почве мер безопасности, как вы их решаете?
– Да, часть пассажиров ропщет. Мы проводили исследования, и очень многие, примерно каждый четвертый говорил о том, что из всех мер (тактильный досмотр, интроскопы и пр.) именно снятие обуви вызывает наибольшие возражения. Но в том же опросе мы спросили пассажиров, согласны ли они терпеть это, если за счет этого повышается их безопасность. Около 70% ответили, что согласны.
В аэровокзальном комплексе у нас мраморный пол, мы не можем его ничем заменить, поскольку выдерживаем общий дизайн архитектуры. Но чтобы уменьшить дискомфорт, в той зоне, где досматриваются пассажиры, постелили ковровые дорожки.
– А если пассажир упирается? “Нет и все, я отказываюсь!” Как вы поступаете в таком случае?
– Были случаи отказа от тактильного досмотра, в основном от лиц исламского вероисповедания. Почти всегда протестуют женщины-мусульманки. У нас есть готовое решение. Это те системы рентгеновского контроля, о которых я говорил. Если человек не хочет проходить тактильный досмотр, он может пройти через такую систему, она абсолютно безопасна. Буквально в течение шесть-восемь секунд оператор получает рентгеновский портрет этого человека и всего того, что есть из запрещенных предметов в его одежде и внутренних полостях. Этим способом досмотра также пользуются те, кто опаздывает. Обычная процедура занимает минуты три, а так не более полминуты.
Еще раз скажу, система абсолютно безопасна для здоровья, сертифицирована Росздравнадзором. Пройдя через сканер, вы получите такую же дозу облучения, как при полете на высоте 10 тысяч метров в течение всего пяти-семи минут.
– Вы сказали, что система голосового профайлинга фиксирует волнение человека. Но многие люди просто боятся лететь. Как с этим быть?
– Действительно, система, используя психоэмоциональный анализ голоса, по речи определит лиц, вызывающих подозрение. Этого человека пригласят для более детальной беседы с сотрудником САБ, психологом. Если причина волнения – страх перед полетом или какие-то личные переживания, перед ним извинятся, и он сможет пройти на посадку. Я вас уверяю, что эта система очень эффективна. 5 апреля, когда мы проводили ее презентацию для российских и зарубежных журналистов, один иностранный корреспондент с нашего разрешения специально положил в карман нож и пытался ввести систему в заблуждение. Это ему не удалось.
– Расскажите подробнее об этой системе.
– Эта система на сегодняшний день используется только в двух странах: в Израиле – на регулярной основе, и у нас, где пока проведено пробное испытание. Начало практического использования намечено на вторую половину этого года.
Система многоуровневого психоэмоционального анализа голоса GК-1 разработана израильской компанией NEMESYSCO. Многомесячные испытания, проводившиеся Службой авиационной безопасности аэропорта Домодедово, компанией “Ареопаг-Центр” и Отделом по борьбе с контрабандой наркотиков (ОБКН) Домодедовской таможни, подтвердили ее высокую эффективность. Система GK-1 – своего рода средство автоматизации профайлинга и повышения его эффективности, в том числе за счет исключения проблем, связанных с проявлениями “человеческого фактора” (утомляемость персонала, возможность сговора и т.д.). Система не является детектором лжи, который фокусируется на каком-либо значимом вопросе, так как пытается путем многоуровневого анализа эмоциональных параметров голоса человека обнаружить НАМЕРЕНИЕ совершить преступление в ближайшее время. В отличие от случая, когда преступление уже произошло, намерение совершить его выражается в уникальном психоэмоциональном состоянии организма, что может быть обнаружено.
– Выбор системы производился на основе технического анализа или на основе открытого конкурса?
– Анализировались многие системы, но все мы знаем, что ни одна страна не продвинулась так далеко в борьбе с терроризмом как Израиль. Было бы глупо не использовать их опыт.
– Сколько уровней защиты проходит пассажир?
– Достаточно много. Этапов много, мы измеряем их на десятки. Вы могли услышать от официальных лиц о пяти или шести рубежах. Это и правда, и неправда. На самом деле их намного больше. О многих мы не говорим. Все начинается намного раньше, еще до входа человека в здание терминала. Рубежей много, дело не в том, сколько их, а как качественно они работают.
– В поезде Павелецкий вокзал – аэропорт Домодедово есть рубеж защиты?
– Поезда патрулируются сотрудниками СБ. Но поезд не является основным рубежом, потому что человек может приехать, сойти с поезда и уйти. То, что делается на Павелецком вокзале, в поезде – это предварительные меры. Все серьезные меры предпринимаются уже на подъезде к аэропорту и непосредственно в здании аэровокзального комплекса.
После этого журналистов пригласили на экскурсию, чтобы “изнутри” показать, как работает Служба авиационной безопасности аэропорта. Мы увидели тот самый рентгеновский сканер (и даже проверили его работу на одном из наших коллег), интроскопы, которые автоматически находят в багаже подозрительные предметы и обращают на них внимание операторов. Мы познакомились с собачками, которые, несмотря на добродушный вид, представляют серьезную угрозу для террористов и наркокурьеров – собачий нос находит взрывчатку и наркотики не хуже электронных приборов. Мы видели, как симпатичные девушки в белых перчатках производили “мануальный досмотр” пассажиров. И, скажите, какой мужчина в здравом уме променяет это на какой-то там рентген? А завершилась экскурсия показательным выступлением группы быстрого реагирования САБ, которая на наших глазах за несколько секунд обезвредила двух “хулиганов”, напавших на охранников.
"Международник.ru май 2006г.
UPD: Инцидент в самолете "Адлер-Москва", возможно, связан с пьяной выходкой одного из пассажиров. Ситуация в самолете, вылетевшем из Адлера в Москву, возможно, нормализовалась, а инцидент был связан с пьяной выходкой одного из пассажиров, сообщили "Интерфаксу" источники в правоохранительных органах.
Захваченный самолет приземлился во Внуково.
